Шаги к неврозу.

Конфликтные ситуации возникают часто, иногда, кажется, на пустом месте. И опять я чувствую раздражение, и опять стараюсь погасить его, не выпустить наружу. Как же это портит настроение, здоровье, жизнь. 

Иногда давит внешняя среда. Иногда между собой спорят свои собственные потребности. «Есть хочется, худеть хочется, все хочется...» Любые конфликты неприятны.

Но вот Perls считал, что не все конфликты вредные, что внутренний конфликт представляет возможность для личностного роста, а не основу для невроза.

Вредным является не внутренний конфликт, и вообще не конфликт сам по себе, а преждевременное примирение конфликта.

Например, я зависла в подростковом психологическом возрасте. А значит, для меня остается актуальным самый большой страх подростка: неужели я такая же как все и неужели я не такая как все. Конфликт? Да.

Я хочу быть собой и в тоже время быть принятой на птичьем дворе. А если я гадкий утенок? Я же не знаю, что я лебедь, я чувствую себя ничтожной, чужой и несчастной.

И вот я решаю, чтобы не зависать в противоречии, что я буду такой же, как все. Я не проживаю это противоречие, не понимаю ничего толком ни про себя, ни про этих всех. То есть преждевременно примиряю конфликт.

И я изо всех сил стараюсь быть уткой или индюком, как все, а значит не быть собой.

Perls считал, что есть существенная разница между самоактуализацией и актуализацией «образа себя». Слон, говорил он, актуализирует себя как слон и не имеет идеи актуализировать себя как ласточку. Человек же может придумать то, каким он должен быть, а потом упорно и вдохновенно актуализировать «образ себя». При этом никакой самоактуализации, конечно, не происходит. Развития личности не происходит. А невроз расцветает.

Все мы гении. Но если вы будете судить рыбу по её способности взбираться на дерево, она проживёт всю жизнь, считая себя дурой, заметил как-то Эйнштейн.

Имел ли он в виду, породу рыб илистые прыгуны, которые отлично чувствуют себя без воды, а во время приливов могут даже забираться на нижние ветки деревьев или скал, я не знаю.

Итак, решение задачи. Если я чувствую себя не комфортно в каком-то обществе, я не буду пытаться подстраиваться под него. Проживу сначала этот конфликт. Разберусь, кто я. Потом найду общество единомышленников. И пожелайте мне в этом удачи, ох, как она мне понадобится.

Еще один шаг, который точно обеспечит невроз — это выбор мнимой безопасности.

Однажды, возник момент, когда я поняла — мне нужен успех, признание в обществе. Мне это нужно для нормальной самооценки.

Это был момент выбора мною устойчивого невротического стиля жизни — появление непреодолимой потребности иметь победу.

Приходилось ли вам добиваться внимания какого-то человека, казавшегося недоступным, а когда внимание было получено, терять к нему всякий интерес? Мне приходилось. И тогда это казалось мне нормальным, даже забавным. Теперь неприятно и стыдно вспоминать.

Но победу не возможно обеспечить абсолютно во всех случаях.

Даже если я самая умная, самая сильная, самая храбрая и самая красивая, то рано или поздно найдется тот, кто еще умнее, сильнее, храбрее и красивее.

Однако, я уже не могу допустить, чтобы победа, хоть в какой-то момент принадлежала не мне. И тогда наступает невротическое расщепление по Perls – это сочетание «победителя» и «побежденного» в одном лице. Смотрите как здорово, я всегда могу быть победителем, так как у меня всегда есть под рукой побежденный, и это – я сама.

В результате, я буду больше общаться с собой, чем с другим человеком. Ведь у меня такой богатый внутренний мир. Я сама выбираю себе современников и собеседников из прославленных людей разных эпох. Я гарантирую себе отсутствие отвержения. Я настолько вцепляюсь в первичную безопасность, что живу уже не в реальном мире, а в иллюзорном, созданном мной.

Я вижу не реальных людей, а только придуманных мной, обладающих теми качествами, которые я им приписала. Так я держу свою самооценку на самом высоком уровне. И эта победа оказывается для меня важнее реальных отношений, которых просто не существует.

Потребность иметь победу перевешивает потребности, связанные с реальным другим человеком.

Я защитила себя от боли, которую может принести мне другой или другие.

Но, как говорит Александр Лоуэн, человек, стремящийся быть всегда защищенным от внешней угрозы, какой бы она не была (физическая, страх болезни, страх обесценивания, отвержения), создает такую хроническую телесную готовность, которая поддерживает постоянную тревогу. Тот, кто все время готов защищаться, все время готов воевать.

Любое наращивание телесной или психической брони приводит к повышенной уязвимости. И я прошла через это.

Теперь стараюсь выбирать открытость, искренность и спонтанность в моих коммуникациях. Я, конечно, рискую. Но без этого риска я точно никогда не смогу вырасти, быть живой, свободной, счастливой. Зато неминуемо приобретаю невроз, как самозавоевание, как победу над самой собой. Но там я уже была. Больше не хочется.

Еще один способ испортить себе жизнь.

Я хочу получать одобрение и, одновременно быть независимой. Тут я получаю и внешний, и внутренний конфликт.

Я избегаю опираться на другого человека. У меня нет здорового баланса между зависимостью и независимостью. Внутренняя борьба бушует.

Чтобы ее погасить, надо совершить поступок, какое-то действие. Это приведет либо к подтверждению правильности выбора, либо к пониманию, что выбор был не правильный и, затем, к совершению другого поступка.

Если я остаюсь в пространстве внутренней борьбы, желая просчитать и гарантировать себе успех, я не могу совершить выбор и зависаю между двумя направлениями.

Долго так существовать трудно, и тогда я произвольно выбираю одно. Одна моя тенденция подчиняет себе другую, я опять побеждаю себя.

Скажем, я выбираю послушание и комфорт, отказываясь от самостоятельности. Теперь я – хорошая. Я удобна в общении. Для того, чтобы оставаться хорошей, я должна подавлять свои потребности, а так же родившуюся в результате агрессивность. Одна часть меня стремится перебороть, победить, подчинить себе другую часть меня же самой.

Но если во внешней борьбе, приложив усилия к разрешению ситуации, я или побеждаю, или примиряюсь с ограниченностью своих возможностей и успокаиваюсь, то во внутренней борьбе этого облегчения не наступает, потому что энергия всегда связана. Она всегда ретрофлексивно направлена на меня, и поэтому не может целиком разрядиться.

Как избавиться от этого наваждения, как не делать этих шагов?

Оказывается, главное — это увидеть. Это основа. Когда я вижу, я начинаю выбирать и менять. Чем больше я осознаю, тем меньше мне эти вещи могут испортить жизнь, даже если я не могу пока поменять их. Я их вижу, я даю им имена, а значит, могу справиться с ними. И значит, я на верном пути.

Шаги к неврозу. 

Оцените статью: